Мальчик не говорил. И в два года, и в три, и в четыре, и в пять… В садик его не водили, нянчилась прабабушка. Теплыми летними вечерами старушка выносила под окна в палисадник столик и пару стульев. Мальчик бегал, играл с прабабушкой или читал книги. Он не говорил, но читать умел. И даже писал что-то. Детская медсестра приходила и устраивала скандалы.
— Его надо отдать в специализированный садик, а потом в школу для умственно отсталых детей.
— Да какой же он отсталый? — препиралась с ней прабабушка. — А он книжки читает, считать умеет. А болтунов и так полно…
— Наплачетесь вы с ним, полоумным, — отвечала медсестра.
Мне тогда было лет одиннадцать, и в то лето ретивая медсестра донимала эту семью особенно сильно.
А как-то я вынесла во двор своих черепашку и кота. Мальчик подошел ко мне очень тихо и погладил кота.
— Его зовут Барсик, — сказала я. — А меня Леся. И вдруг четко в своей голове услышала: «Тема». Вот так мы познакомились.
Наше общение выглядело весьма странным. Обычно говорила я, а Тема молчал. Иногда мы молчали оба. Но так было только снаружи.
Как-то мы сидели молча друг напротив друга, и к нам подошла моя мама.
— Что вы делаете? — спросила она.
— Разговариваем, — ответила я.
— Ну, хорошо, болтайте, — улыбнулась мама и пошла заниматься своими делами.
Удивительно, но молчаливый Тема ладил со всеми животными: собаками, котами и даже с моей черепашкой. Он научил моего Барсика командам: «дай лапу» и «голос». Не произнося вслух ни одного слова!
Его прабабушка на наш молчаливый диалог смотрела с видимым изумлением.
— Ты его понимаешь? — спросила она у меня однажды.
— Конечно, ответила я. — Я слышу его только у себя в голове.
Старушка покрутила пальцем у виска.
Как-то мимо нашего палисадника пьяный мужик тащил на поводке маленькую болонку. Та увидела кота и дернулась в его сторону. Разозлившись, мужик отломил от клена ветку и ударил собаку. Тема закричал внутри себя: «Не надо! Нет!» Я закричала на весь двор: «Перестаньте!» Но мужик продолжал хворостиной бить собаку. Услышав крик, мама выскочила из подъезда. Мужик отстегнул болонку с поводка и быстро ушел. Растерянная собачка даже не бросилась за ним. Мама оглядела нас взъерошенных и заплаканных и сказала Теме:
— Они тебя не слышат. Говори вслух.
— Как не слышат? — раздался в моей голове Темин голос, и я сказала:
— Просто не слышат, и все. Не умеют, не получается у них. Надо говорить вслух. Ты хочешь эту собаку? Пойди к родителям и скажи вслух: «Я хочу эту собаку, я буду с ней гулять».
Шестилетний Тема взял на руки маленькую избитую болонку и понес к подъезду. Из окна первого этажа выглянул его отец Игорь.
— Папа, — сказал вслух Тема, — давай возьмем собаку, ее выбросили.
Игорь уронил кружку и выбежал на улицу.
— Папа, — повторил Тема, давай возьмем собаку.
Игорь заплакал. Собаку они взяли. Первые три недели Тема болтал беспрерывно. Со временем угомонился.
Спустя много лет, когда я гуляла с маленьким сыном и вдруг услышала в своей голове: «Мама, смотри, кот» — я совсем не удивилась. Посмотрела на здоровенного рыжего кота и позвала его: «Кис-кис-кис». А потом сказала сыну: «Говори вслух, иначе тебя не услышат». И он заговорил. Но до сих пор я его слышу, даже если он далеко. Когда-то маленький Тема научил меня слушать сердцем…
